ТУМАННЫЕ СИСТЕМЫ РАБОТАЮТ НА ЧИСТОТУ

— Как вы попали в такую оригинальную промышленную тему как пылеподавление?

— В 2008 году промышленное пылеподавление для нас оказалось новой сферой. Мы не думали, что в дальнейшем свяжем весь бизнес с экологической тематикой. Во-первых, потому что не видели здесь денег. Во-вторых, казалось, что не получится построить долгосрочную плановую структуру, предприятие. То есть не видели рынка. Но так случилось, что в преддверии сочинской олимпиады на черноморском побережье усилился контроль за экологической безопасностью в транспортной инфраструктуре. А в порту Туапсе случился выброс химических удобрений и угольной пыли. К тому моменту мы с туапсинским портом работали уже пять лет в качестве подрядчика по грузоподъемному оборудованию. Поэтому к нам обратился технический директор: «Срочно нужно исправлять ситуацию! Если завтра ничего не сделаем, мы все останемся без работы».
Мы поняли, что нужно изучить мировой опыт – что, где, как делается, сколько стоит. Отправились смотреть разные системы. Объехали порты Италии и Германии. В итоге, нашли подходящее решение – итальянское оборудование по пылеподавлению, которое мы и поставили в туапсинский порт. Это были четыре установки с дальностью до 150 метров. Замеры показали, что система работает эффективно и обеспечивает подавление пыли на 80%. Тогда мы сами окончательно поверили в тему. А порт сообщил, что теперь может работать даже в тех ветровых условиях, при которых раньше не работали. Соответственно, его производительность возросла.

— То есть если бы не случилось выброса угольной пыли в канун Олимпиады, то «экологический вопрос» в промышленности еще неизвестно когда стал бы актуальным?

— Рано или поздно вопрос бы подняли, но информационные поводы ускорили процесс. Олимпиада в Сочи — 2014 год. Школьник Андрей Боль обратился к Владимиру Путину во время прямой линии и рассказал о проблеме угольной пыли в Находке – 2017 год. Так или иначе проблема проявлялась.

— Как дальше развивался ваш бизнес?

Когда этот мальчик из Находки на всю страну сказал «дышать сложно», у нас на следующий день в офисе оборвались все телефоны. Случился просто коллапс. Звонили все находкинские компании, кто хоть мало-мальски был причастен к перегрузке угля. Спрашивали: «У вас что-нибудь есть? От пыли? Брызгающее? Хоть какая-то установка? Потому что у нас на пороге прокуратура, Росприроднадзор, водоуправление, экологи… Помогите!» Рынок встряхнулся. Операторы и логистические центры испугались. Им были сделали предписания закрыться на две недели и все исправить.

— Мы увидели, как в сторону экологической тематики разворачиваются крупные компании, которые занимаются добычей, транспортировкой и перегрузкой угля. Сегодня их уже не пугают ни задачи, ни бюджеты по решениям для пылеподавления. Они уделяют внимание и готовы тратить деньги, чтобы их бизнес стабильно работал и развивался. Ассоциация морских торговых портов разработала справочник наиболее доступных технологий по пылеподавлению. Сегодня он лежит на столах руководителей в каждом порту. Кстати, именно после случая в Находке у нас появились конкуренты в России.

— Откуда в таких количествах берется угольная пыль в портовых городах?

-Города становятся заложниками экспортеров угля. Все порты, за исключением Петербурга, занимаются перевалкой угля на экспорт. Так как порты исторически работают по технологии грейферной перегрузки, то есть открытой перевалки, угольная пыль появляется неизбежно. Понимая объемы грузов, можно представить масштабы угольных облаков. Порты являются градообразующими для Туапсе, Новороссийска, Мурманска, Находки, Ванино, Владивостока. Это огромные объекты, и они находятся в черте городов. Поэтому в зависимости от направления ветра проблема обретает больший или меньший характер.

— Как много пыли «производит» порт?

-Цифры разные, зависят от порта, от сезона, от объемов. Например, зимой, когда приходит мерзлый уголь, его сначала размораживают, чтобы извлечь из вагонов и перегрузить на суда. Соответственно, добавляется еще один этап, на котором возникает пыль. Но чтобы хоть как-то составить представление, скажу, что в туапсинском порту за год недосчитывались несколько вагонов угля. Такой объем при перевалке уходил в пыль.

Зимой можно посмотреть на карты в Google или Яндексе и увидеть большие территории вокруг портов (в зависимости от ветра), покрытые черным смогом. Это километровые зоны.

— Чтобы понять, как развивалась технология, давайте вернемся в 2008 год, когда к вам обратился технический директор туапсинского порта. Как вы выбирали и почему выбрали именно итальянскую систему?

Мы встречались с несколькими производителями. Проводили технический и маркетинговый анализ. Изучали компоненты, оценивали качество. И в итоге, выбрали европейскую компанию, с которой сотрудничаем по настоящее время. На тот момент они работали уже 5 лет на рынке систем пылеподавления.

— Что собой представляет это оборудование?

— Это были дальнобойные системы складского орошения – проще говоря, пушки, из которых под давлением выбрасывается вода в виде мокрого тумана. Но при поиске мы были так сжаты в сроках, что сама технология интересовала нас только в смысле эффективности. Нам нужно было как можно скорее найти лучшее решение и привезти его в Россию.

Особенность угольной пыли в том, что она очень мелкая, часами висит в воздухе и в зависимости от концентрации может перемещаться ветром в ту или иную сторону. С этим облаком ничего не сделать: оно осядет либо в городе, либо в акватории. На воде пыль образует угольную пленку, которая губительная для биома. Основная задача системы пылеподавления – локализовать облако пыли и осадить его на нужном участке.

Порт в Туапсе в силу климата работает 11 месяцев в году при плюсовых температурах. Здесь привезенная технология справлялась с задачей прекрасно: вода в пушках не замерзала. В других портах значительную часть времени нужно работать при отрицательных температурах. Поэтому следующим шагом стал поиск решения для зимнего периода.

— И как вы действовали?

— В 2013 году пришел заказ на систему с зимней эксплуатацией. Мы опять же изучили варианты и выбрали немецкого производителя, который гарантировал, что система работает в минусовых температурах. Это уже были ультрадисперсионные форсунки. Мы были на производстве, смотрели, как работает система, поверили в нее. И поставили оборудование в порт Ванино (Ванинский балкерный терминал АО «Дальтрансуголь»). Это один из самых современных терминалов в России: конвейеры, непрерывный транспорт, поточная технология перегрузки, закрытые вагоны. Соответственно, клиент поставил задачу: нужна система до минус тридцати в пересыпную башню и снижение концентрации пыли до 80%. Мы заказ приняли, привезли немецкого оборудование, смонтировали установки… А через 2 месяца от клиента приходит письмо: система не работает, приезжайте исправляйте.

— Поехали?

— Поехали. С этим клиентом мы работали долгие годы: он знал, что путем проб и ошибок, чего бы это ни стоило, мы дойдем до причины и найдем, как исправить проблему. Да, мы были только поставщиком, но заказчику все равно, кто производитель – ему нужен результат.

Поехал я, наш конструктор и заместитель технического директора. Нам говорят: «Вот там ваше оборудование, потеплее оденьтесь и идите изучайте». Мы оделись, пошли – мороз минус 35 градусов, ветер 25 метров в секунду. Видим: форсунки стоят колом, трубопроводы замерзали. Начали исследовать, смотреть, в чем дело: демонтируем часть, несем в тепло, отогревам – выясняем, что, где замерзло, почему не сработало. И так целый день. К вечеру вышли с докладом по обнаруженным неполадкам и предложениями по решению. А потом несколько месяцев «исправительных работ». Уезжали в Петербург, изготавливали новые комплектующие, приезжали ставили, проверяли. Ездили до тех пор, пока не заработало, пока не нашли нужное конструкторское решение.

— А немцам сообщили, что их оборудование не справилось?

— Да, мы тогда же сразу позвонили производителям, они приехали разобраться. Но после осмотра установки, сообщив, что «надо ждать лета», наши немецкие товарищи уехали домой.

В итоге, исправление обернулось для нас созданием собственной системы пылеподавления. Это стоило нам нескольких месяцев работы и миллионов собственных затрат. Клиент находился за девять тысяч километров от Петербурга. На каждый вояж мы делали генеральный пробный и запасной вариант компонента.

Именно этот опыт позволил нам прийти к тому, какого размера должна быть капля воды, чтобы не замерзать в глубокий минус. Тогда же мы убедились, что зарубежное оборудование не будет работать в наших условиях. Когда европейцы обещают «минус», для них это минус пять градусов, а для нас – минус тридцать и ниже.

— Ваша система появилась в 2014 году?

— К зиме 2014-го за полгода мы переделали, а фактически сконструировали свою форсуночную систему пылеподавления. А затем вышли с ней на производственный уровень. Так из поставщика, интегратора чужого оборудования мы стали производителем. Разработав первую форсуночную систему ультрадисперсионного распыления, мы установили ее на терминале в Ванино. Добились пылеподавления на 85%.

— Что значит «ультрадисперсионное» распыление?

Наша технология позволяет распылять воду каплей размером до нескольких микрон. Это ключевое условие для борьбы с пылью. Такая капля может соединиться с пылинкой угля либо какой-то руды и вместе осесть вниз. При этом крупные капли – мокрый туман – хороши для теплых температур или для орошения больших поверхностей. А зимой нужен именно микронный размер капли – сухой туман – который не замерзает и не дает конденсата.

— Где именно устанавливаются системы?

— Пушки – это территориальное и массовое оружие против пыли. Они могут быть мобильными и стационарными. Форсуночные системы мы применяем там, где требуется локализовать очаги: в перегрузочных бункерах, на пересыпных станциях, в дробильных комплексах закрытого типа.

На пушках пылеподавления мы ставим от 150 до 180 форсунок. При большем сечении они доставляют мелкую каплю на дальнее расстояние. При мелком сечении форсунки создают каплю в 30-50-70 микрон, которые выполняют задачу поймать и осадить пыль.

— Кто именно стал автором вашей системы?

Трудилась вся команда, но в первую очередь, отмечу вклад нашего главного конструктора Евгения Дидерихса, инженера-эколога Анны Марагаевой и технического директора Павла Соловьева. Когда они собираются вместе – получается гремучая смесь, один ставит новые амбициозные задачи, другой с энтузиазмом придумывает и решает, как их можно воплотить в жизнь, а третий реализовывает порой самые сумасшедшие задачи, которые на первый взгляд вообще кажутся не выполнимыми. ЕИМ – это в первую очередь команда.

— Над чем работаете сейчас?

Мы установили опытный образец пушки с форсунками сухого тумана на стакер-реклаймер на «Ростерминалугле». Это первая и, наверное, единственная установка такого типа и размера в мире. Будем испытывать ее на роторном перегружателе, который работает и как заборщик, и как конвейер, и как погрузчик угля. Она может работать до минус тридцати градусов. Период между заправками водой составляет 12 часов. Мы интегрируем систему орошения в несколько зон: в момент выгрузки, на приемном столе, на конвейер. В активной фазе работает сухой туман – это полностью наша разработка в плане инженерии и полностью наше программное обеспечение. Повторюсь, проект уникальный, такого еще никто нигде не делал.

— Где вы изготавливаете свои системы?

Наше производство находится в Петербурге. Благодаря тому, что мы имеем статус российского производителя и подпадаем под ряд преимуществ, которые полагаются импортозаместителям, наша продукция еще и по цене вне конкуренции с импортными аналогами.

— Каковы объемы производства?

— К каким-то задачам мы шли годами – например, к установке на стакер-реклаймер. Это проект штучный. Да и вообще, поточного производства у нас нет. Какие-то системы изготавливаются только вручную, какие-то уже автоматически. Но так или иначе, это сложные продукты. Плюс, мы сами занимаемся установкой, монтажом, наладкой.

Цифры для понимания: в 2018 году мы выпустили 10 штук мобильных установок. В 2019-м – 13 штук. Это уже мелкосерийное производство. На обслуживание такого объекта, как, например, Туапсинский порт, требуется 6 установок дальностью до 150 метров. А всего на данный момент мы реализовали около 90 систем разного рода.

Концепция нашего развития – последовательный путь от машины к машине, от технологии к технологии.

Сейчас следующая операция: судопогрузочная машина. В разных странах есть машины для летней эксплуатации, а для зимней наша машина будет первой. Надеемся, в конце лета 2020 года ее уже установить. Это опять технология распыления воды с помощью сжатого воздуха. Систему мы собираем полностью сами, ПО наше. Через три недели начинаем испытания.

— На иллюстрациях я вижу, что сухой туман представляет собой белое облако. Не мешает ли оно работе терминала или производства?

На открытых площадях зачастую система автоматически управляет своими циклами. Либо оператор может регулировать ее работу и выключать, когда нужно. Система может сама «увидеть», что мешает, и отключиться. Это наш следующий программный продукт. Мы его назвали «Юрпико». Программа позволяет в автоматизированном режиме управлять пушками (от одной до восьми), мониторить погодные условия, определять скорость и направление ветра, задавать интервалы и направление работы пушкам.

Надо отметить, что персонал портов всегда дает позитивную обратную связь после установки систем пылеподавления. Снижается травматизм, уменьшается воздействие грязного воздуха на органы дыхания, плюс мы применяем обеззараживатели. На Гайском горно-обогатительном комбинате, на фабрике, где измельчают руду для добычи меди, пылераспространение было снижено на 80%. И я видел служебную записку от коллектива – благодарность генеральному директору предприятия за оказанное внимание. Вообще, улучшение воздуха даже на 20% заметно, а когда речь о восьмидесяти – разница существенная.

— Область применения таких установок кажется гораздо более широкой, чем порты или перерабатывающие комбинаты.

— Да, совершенно верно, просто исторически мы вышли из портов, но круг пылящих предприятий широк – это все горно-металлургические, горно-обогатительные комбинаты, шахты, заводы по переработке и перегрузке минеральных удобрений, серы. В каждой отрасли своя специфика по количеству пыли. И в каждой отрасли за время работы мы потихоньку становимся специалистами.

Иногда клиент говорит, что технология не позволяет применять воду, потому что нельзя увлажнять материалы. Опытным путем мы доказывали преимущества и возможности сухого тумана. Подключаются независимые лаборатории: их замеры также подтверждают наши выводы.

— Совсем из других, не из промышленных отраслей к вам обращались?

— Недавно из Махачкалы к нам обратились за пушками для орошения городских улиц обеззараживающими веществами. Это уже новость нашей ковид-реальности.

Сибирская угольная энергетическая компания тоже применяет такие установки для орошения и обеззараживания улиц населенных пунктов, в которых базируются ее предприятия.

В прошлом году Большой драматический театр Санкт-Петербурга обратился к нам за установкой сухого тумана для спектакля «Дон Кихот». Но по срокам проект не реализовался.

По заказу одного из клиентов у нас появился снежный режим на пушках. И это тоже уникальное орудие, поскольку она может работать как самый большой в мире снегогенератор: мощность нашего вентилятора составляет 90 киловатт, в то время как самые мощные снегогенераторы – это 18,5 киловатт. Так что ожидаем заказы и от горнолыжных курортов.

С «Газпромом» был опыт. На нефтеперерабатывающем заводе нам предложили попробовать понизить температуру в процессе, когда при перегонке нефти в топливо нужно максимально быстро остудить продукт: тот случай, когда борются за каждый градус. Мы успешно применили свое техническое решение.

Еще есть промышленная, но нестандартная история: мы помогли погасить выброс пыли на одном из предприятий холдинга УГМК в процессе подземных взрывных работ.

— Значит, вы трендсеттеры для своей ниши в России. А на каких бизнес-лидеров вы ориентируетесь? Чьи бизнес-модели вам нравятся?

— Мне нравится подход Владимира Лисина и то, как он выстроил работу в Новолипецком металлургическом комбинате. Нравится бизнес-подход владельца группы компаний СУЭК Андрея Мельниченко. Это огромные компании, но работа в них выстроена эффективно, можно сказать, они инновационно-агрессивные и очень технологичные. Из управленцев меня впечатляет советник генерального директора балкерного терминала АО «Дальтрансуголь» Владимир Шаповал.

— Вы задействованы в проекте «Чистый воздух»?

— Федеральный проект «Чистый воздух» является частью нацпроекта «Экология». Программа призвана до 2024 года на 20% сократить суммарный объем выбросов в атмосферу промышленных центров страны: Братска, Красноярска, Липецка, Магнитогорска, Медногорска, Нижнего Тагила, Новокузнецка, Норильска, Омска, Челябинска, Череповца и Читы.

Для реализации этой программы необходим комплексный подход. Сначала необходим подробный анализ ситуации и источников загрязнения воздуха в конкретном регионе с замерами и оценкой. Затем выбор необходимых мер, составление детального проекта для всего региона, чтобы все компании были включены в план, а также цели по снижению загрязнения. И только потом и поэтапная и планомерная реализация. В настоящее время нами связалась одна из крупных красноярских компаний, и сейчас мы ведем переговоры о внедрении наших систем для улучшения качества воздуха на территории предприятии и, как следствие, в регионе.

Справка о компании
«ЕИМ инжениринг» работает на российском рынке около 20 лет. Компания предоставляет полный цикл услуг по проектированию, производству и поставке промышленных систем пылеподавления (основное направление), грузоподъемного и кранового оборудования, систем загрузки сыпучих грузов. Штаб-квартира и собственная производственная площадка базируются в Санкт-Петербурге, где производится до 80% комплектующих для оборудования. «ЕИМ инжениринг» одними из первых в России начали развивать направление промышленного пылеподавления. Сначала как поставщик европейского оборудования, а затем и как производитель собственных технических решений и систем, адаптированных к работе в климатических условиях Сибири и Крайнего Севера. Компания активно сотрудничает с российскими вузами и научно-исследовательскими лабораториями в области защиты атмосферного воздуха.